Кокляев – об офицерах WADA: «Они смотрят, как из чужих писек вытекает моча. Это не от большого ума»

Восьмикратный чемпион России по тяжелой атлетике Михаил Кокляев рассказал, как относится к офицерам WADA.

– Вкладывать душу и пахать по полной – не одно и то же?

– Когда отдаешь душу, у тебя кроме спорта нет ничего. Это значит продать ее дьяволу и вложить в дело. Нет ни семьи, ни других интересов. Превращаешься в асоциальное существо, одержимое только регалиями. У таких после завершения карьеры часто бывают срывы – алкоголизм или что похуже.

– Ты упомянул про детские олимпийские идеалы. Они не порушились, когда уже в школе стало понятно, что дальше без допинга никуда?

– Как сказал Жак Фреско: «Человек ни в чем не виноват. Виновата среда, в которой он находится». У меня были честные и широко открытые глаза, но, если такими долго смотреть на чистый спорт, спорт начнет смотреть на тебя глазами стероидными. Когда понимаешь, что каждый первый в сборной имеет такую историю, то дальше как в «Джентльменах удачи» – все побежали, и я побежал.

При этом могу в сотый раз повторить: стероиды категорически никому не рекомендую.

– Всего один вопрос про тяжелую атлетику. Постоянно говорят про ее исключение из олимпийской программы, поскольку она априори не может быть чистой. Может?

– Это не было возможным и не будет. Но чем тяжелее добывать допамин, тем сильнее к нему тяга. Это значит, что больше способов манипулировать и зарабатывать на тебе.

Самые хитрые чижики с МОК и антидопинговых агентств давно все поняли и решили, что с этих дураков можно снимать по три урожая в год. А дураки никуда не денутся и, как слепые адепты, будут поднимать, выплачивать штрафы и так по бесконечному кругу. Вот поэтому тяжелая атлетика из олимпийской программы никогда не уйдет. Кто будет убирать дойную корову?

Думаешь, там такие святые сидят? Да человек, который ездит смотреть, как из чужих писек вытекает моча, уже не здоров. Это я про офицеров WADA. Они ковыряются в чужой моче, но не ради чистого спорта, а из-за денег. Туда не от большого ума идут. И когда они приходили ко мне, у меня всегда было сочувствие.

– Почему?

– Потому что сначала они завидовали, что я сильный. А когда видели чуть больше – что я очень сильный. Ха-ха.