Смородская рассказала, что ее пытались застрелить

Бывший президент «Локомотива» Ольга Смородская вспомнила период работы в системе спортобщества ЦСКА.

– Как быть главной в сфере, в которой вы даже не разбираетесь?

– Какое-то время ушло на адаптацию, но я быстро освоилась. Когда начала разбираться с финансами, была в ужасе! В офисе ЦСКА был плакат – «Все лучшее детям». Но в реальности никто ничего не делал. Все комплексы были закрыты – где-то протекала крыша, где-то были разбиты окна. Гимнастический зал не функционировал, бассейн работал, но частично. Короче – полная разруха. При этом, деньги на это все выделялись. Куда они девались – понятно. Я поняла, что нужно действовать решительно и совершила в ЦСКА революцию.

– В каком плане?

– Мы привели в порядок старые объекты, построили несколько новых, начали оказывать коммерческие услуги – спортобщество начало самостоятельно зарабатывать. До моего прихода ни одна компания из структуры Минобороны не оказывала коммерческих услуг. Пришлось менять устав, который существовал с 1966-го года. Это был прорыв! А одним из своих главных достижений в ЦСКА я считаю закрытие рынков.

– Объясните.

– Чтобы всем было понятно – когда я пришла в ЦСКА, на всех спортивных объектах были рынки, крупнейшие в Москве. Средний доход одного рынка в год составлял 100 миллионов долларов. И вот их я решила закрыть. И что вы думаете, люди, которые держали эти рынки, не поднялись против меня?

– Поднялись?

– Конечно. Один случай помню, как будто он был вчера. Пошла как-то на обед, а когда вернулась в моем кабинете было прострелено окно – прямо на уровне моей головы. Было совершенно ясно – меня за эти рынки убьют. Я обратилась в Минобороны и к Юрию Лужкову, объяснила, что с этими ребятами нужно договариваться. Мы дали им два года и предоставили землю, чтобы они могли перенести свои рынки. Когда Лужков выпустил специальное постановление, эти люди поняли, что процесс необратим и им лучше пойти на договоренности, чем стрелять.