Рианчо – об Украине и России, о Бердыеве, «Динамо», «Спартаке», конфликте Глушакова с Каррерой
Бывший исполняющий обязанности главного тренера «Спартака» Рауль Рианчо дал интервью Sports.ru, в котором высказал мнение о политическом конфликте между Россией и Украиной, о главном тренере «Рубина» Курбане Бердыеве, рассказал о работе в киевском «Динамо», о «Спартаке» и о конфликте капитана московской команды Дениса Глушакова с бывшим главным тренером Массимо Каррерой.
«Бомбардир» выделил главное:
О политической ситуации между Россией и Украиной
– Вы работали в киевском «Динамо». Нравился Киев?
– Киев – великолепный! Там легко жить, везде успеваешь на машине, нет пробок, за 30 минут доезжаешь до любого места. Мне нравится зона рядом с Днепром, в центре много достопримечательностей. Надо знать, что это очень древний город, один из первых на Руси, с огромной зоной монастырей. Москва тоже очень красивая, но в ней сложнее, для тех же расстояний, что в Киеве [занимают полчаса], нужны полтора часа.
– Наверняка слышали споры про отношения России и Украины. Ваши знакомые ссорились из-за политики?
– Это политическая тема, и люди футбола старались уйти от нее, чтобы не создавать конфликты. Мы в «Динамо» избегали этой темы. Футбол же как лекарство – должен объединять людей, семьи и страны.
– Раз футбол – это лекарство, а вы работали в России и Украине, хочется услышать от вас слова о взаимном уважении двух стран.
– Народы Украины и России должны понимать другу друга и уживаться рядом, потому что у половины украинских семей есть родственники в России, и наоборот. Эти страны прошли много вместе, они, как братья, должны дружить и понимать друг друга. Почему? Слишком много боли и страданий для обычных семей. Государства должны сесть и думать, думать, думать о простом народе.
О Курбане Бердыеве
– Говорят, Бердыев думает только о работе. Расскажите историю, где он смеется или улыбается.
– Это правда, что он много работает и живет ради футбола. Его отдых – посмотреть больше матчей и еще раз подумать о футболе. Он холодный человек, никогда не покажет свою привязанность, не выдаст эмоций, но у него огромное сердце. Иногда он смеялся. Особенно его веселил Кристиан Ансальди.
Однажды на сборах в Испании Ансальди дурачился за рулем гольфкара, с ним сидели пять-шесть футболистов – Навас, Нобоа, кто-то еще. И машина врезалась в дерево. Навас вылетел через лобовое стекло, к счастью, серьезно никто не пострадал. Но я видел, как Курбан узнал про аварию, схватился за голову: «Какой кошмар». Игроки боялись, что Бердыев убьет их, а он смеялся: «Вы как дети маленькие».
О работе в киевском «Динамо»
– Есть версия: в «Динамо» и сборной Украины Рианчо работал помощником главного тренера, но иногда вел себя как первый, сильно эмоционировал и общался с игроками в обход главного тренера. Поэтому с Ребровым и Шевченко вы работали только два сезона. Это правда?
– Во-первых, с командой я всегда говорил в присутствии главного тренера. Во-вторых, мне никто не запрещал личных бесед с игроками. Например, с Ярмоленко. Я говорил: «Ярмо, зайди ко мне в комнату, покажу тебе видео твоей игры». И показывал: «Вот тут при обороне ты действуешь не совсем правильно». В команде я работал с видео, футболисты всегда могли зайти ко мне, я анализировал их игру. Такой персональный разбор ошибок. И футболисты были мне благодарны. Ярмоленко до сих пор называет меня папой, хотя я хватал его за футболку и кричал. Недавно его прооперировали, мы с ним на связи.
– Такие персональные разборы были согласован с Ребровым, главным тренером «Динамо»?
– Отдельно – нет. Когда я пришел в «Динамо», Ребров сказал мне, какой видит организацию игры, мы вместе продумали методы нашей работы. И если игрока надо проконсультировать индивидуально, не обязательно нужен главный тренер. Для этого есть помощники. Когда я видел, что Ярмоленко делает что-то не так, то запрашивал у монтажеров нужные мне куски и общался с игроком.
– Допустим, у вас и главного тренера разные мнения. Вы могли говорить с игроком и делиться с ним своей, отличной от главного тренера, точкой зрения?
– Нет. Сначала мы говорим с главным, какой футбол он хочет видеть. Предлагать должен как раз главный, а второй – создавать инструменты для реализации его плана. Если Ярмоленко постоянно закрывают, я должен придумывать инструменты, чтобы он оставался открытым. Для этого я использовал видео.
Допустим, Ярмо мне говорил: «Тренер не хочет, чтобы я открывался таким образом». Тогда я выключал видео, шел к тренеру и спрашивал: правда ли, что он хочет играть с Ярмоленко в такой роли. Я не мог править то, что нравилось главному, но выдвигал аргументы: «Думаю, он все же должен открыться так, искать пространство и обыгрывать один в один». Иногда тренеры соглашались, иногда нет.
– Президент «Динамо» Игорь Суркис рассказывал: однажды вы пришли к нему в кабинет и начали рассказывать, как формировать команду. Ему не понравилось, что вы пришли без Реброва. Как было на самом деле?
– Это правда, я пошел к нему в кабинет, но перед этим у нас был разговор с Ребровым. Я говорил: «Мы выиграли второй чемпионат подряд, но пять наших игроков (украинцев и легионеров) находятся в зоне комфорта. Я не вижу от них нужной отдачи, нам нужна свежая кровь и люди, которые мечтают о победах». Ребров ответил: «Я говорил с президентом, это невозможно». Тогда к Суркису пошел я, и Ребров об этом знал.
В кабинете президента я сказал: «Нам нужны четыре-пять новичков на места тех игроков, команда выжата. Либо меняйте пять футболистов, либо убирайте тренеров, с такой командой невозможно решать задачи». Суркис сказал, что не может убрать тех игроков, и предложил мне новый улучшенный контракт, я отказался: «Нет, я не бандит, я не дам результат с такой командой и не хочу тебя обманывать».
О «Спартаке»
– Когда вы подписывали контракт со «Спартаком», вас спросили, сможете ли стать главным. Кто вам это предлагал?
– После встречи в Марбелье у меня было собеседование с клубом – Наилем Измайловым [вице-президентом] и Сергеем Родионовым [генеральным директором]. Меня спросили: смогу ли я теоретически стать главным. Я ответил, что у меня есть лицензия PRO, да, я могу стать главным, но мои цели – не заменить главного, а помогать ему. Мне это не предлагали, а уточнили.
– Когда вас спросили об этом следующий раз?
– До отставки Массимо со мной об этом не говорили.
– Вы говорили, что «Спартак» самый профессиональный клуб, где вы работали. Почему?
– Платили всегда вовремя. Еще я ни разу не чувствовал давления со стороны Федуна, я работал очень свободно. На сборах в Австрии он ужинал в ресторане с тренерским штабом, он скромный и не отдаленный от тренеров человек. Мы говорили о футболе, игроках, «Спартаке». У него есть свое мнение, он спрашивал нас о развитии команды, но никак на нас не давил.
– А чего не хватало «Спартаку»?
– Спортивного директора. Во всех клубах есть отдел или человек, который занимается улучшением состава, перелетами, полями. Потому что всегда есть что улучшать. А когда что-то шло не так, не к кому было обратиться. Еще у каждого испанского клуба есть скаутские службы по всему миру: вот у «Эйбара» бюджет в четыре раза меньше, чем у «Спартака», но 10 человек ведут игроков только по Европе. В «Спартаке» я такого не видел и не знаю, существует ли такой отдел. Я бы не знал, с кем говорить, если бы в зимнее трансферное окно потребовался условный левый защитник.
– Говорят, что для мотивации игроков вы часто повторяли слово «яйца». На русском или на испанском?
– «Echale cojones, vamos» [«Покажите им яйца»] – я говорил на испанском, но игроки понимали. Или помогал переводчик. Иногда говорил с футболистами на русском: «Давай, яйца, давай, яйца, не будь похож на курицу без головы, думай, когда играешь». Я всегда тонизировал игроков эмоциями, чтобы думали только о матче и сопернике. Так я мог мотивировать их утром в день игры, или Массимо выделял мне время перед матчами, я объяснял им тактику, используя все эти словечки.
– А как вы узнали, что вы временный?
– Руководство «Спартака» мне об этом не говорило, никто не говорил, но пресса писала уже давно.
– Но пресса может ошибаться.
– У меня есть русские друзья, которые читают прессу, и говорили: «Есть в газетах так написали, значит, так и будет».
– Но даже газеты могут ошибаться.
– Допустим. Но есть другой важный факт. Ты меня спросишь: «Ты лютеранин?». А я тебе не отвечу, уйду от ответа. Получается, есть вероятность, что я лютеранин. На пресс-конференциях меня спрашивали о других кандидатах, но клуб молчал и никак это не опровергал. Значит, эта информация правдива. Первый раз клуб может промолчать, но потом уже пора делать какие-то заявления. Когда «Реал» уволил Лопетеги, клуб сразу же дал понять, что тренером будет Солари. А «Спартак» молчал.
– Вы говорили на эту тему с руководством?
– Нет. Я наемный сотрудник, они платят мне за работу, а не за вопросы, останусь я тренером или нет.
О конфликте Глушакова и Карреры
– Что у команды было с психологией?
– Были хорошие игроки, но не было команды. Команда начинается, когда игрок перестает думать о себе, потому что так лучше команде. В «Спартаке» такого не было. Выделить одного я не могу, но такие игроки были.
– Как так? Они недавно стали чемпионами, а тут думают о себе, а не о команде.
– Не знаю, но результаты в чемпионате показали, что они играют не как команда. Были внешние факторы, которые усложняли футбольные процессы.
– Что за факторы?
– Внутренний конфликт Глушакова и Карреры.
– Как выглядел этот конфликт? Они не говорили, не обедали за одним столом, не здоровались?
– Не знаю. Я не видел таких проявлений, но чувствовал, что они не вместе. Даже у тебя в редакции есть люди, с которыми у тебя есть связь, и те, с которыми никакой. И окружающие это замечают. Так же и здесь. Все видели, что между Глушаковым и Каррерой что-то не то.
– Получается, конфликт Карреры и Глушакова был до истории с лайками, но никто не знает, из-за чего все началось. Вы знаете?
– Не знаю подробностей, только то, что проблема была уже на сборе в Австрии и ее не решили там. У Карреры и Глушакова был разговор на двоих в Австрии, проблему якобы разрулили, со стороны их общение уже выглядело нормальным, но одна искра в виде лайков все взорвала.
– Тогда же в Австрии проходили выборы капитана «Спартака». Опишите эту процедуру.
– Я там не присутствовал, Каррера тоже. Игроки тайно выбрали капитана. Писали на бумажках фамилии и секретно голосовали. Это выбор игроков. Чаще всего он совпадает с выбором тренера, но не всегда. В команде же два-три капитана: двух выбирает тренер, а первого – команда.
– В разных интервью вы называли разное количество голосов за Глушакова.
– 14 или 15.
– Говорили, что Глушаков победил из-за голосов игроков из «Спартака-2».
– Нет, в выборах участвовала только игроки, приехавшие на сбор. «Спартак-2» не участвовал. В медиа писали, что молодые игроки – куклы в руках Глушакова, но это неправда. Это были честные выборы. У первого (Глушакова) было 15 голосов. У второго (вроде Джикии) – семь. Дальше у Боккетти и Промеса – по два. В итоге победил Глушаков. Не надо искать здесь преступление, все прозрачно.
– Игроки «Спартака» спорили внутри о Глушакове-капитане?
– Единственный спор игроков – когда убрали из команды Ещенко и Глушакова. Игроки просили Карреру, чтобы их вернули в состав. Собрался весь состав, выбрали представителей – Реброва и Боккетти, они пошли к Массимо: «Хотим, чтобы они вернулись, они нам нужны».
– До истории с лайками Глушаков и Каррера здоровались?
– Да.
– Давайте уточним. Глушакова сослали в дубль из-за лайка?
– Нет, из-за того, что не был решен предыдущий конфликт. В команде думали, что Глушаков и Каррера все обсудили, но это неправда. Каррера убрал Глушакова не за лайк, а из-за того, что было раньше.
– А почему тогда Каррера убрал Ещенко?
– Потому что не мог сослать одного Глушакова. Аргумент был – убрать из-за лайков. По этой логике надо было убирать обоих.
– Вы говорили с Каррерой про это?
– Сказал, что это не лучший момент для таких действий, лучше успокоиться, остановиться, заглушить конфликт, простить и вернуться к строительству семьи. Но он никого не простил.
Я тебе сейчас расскажу то, чего не знает никто. За неделю до истории с лайками было командное собрание, я выступал перед игроками, рядом стоял Каррера. «Мы идем вторыми в чемпионате, – говорил я. – Мало забиваем, мало бьем, не придумываем контратаки, но все равно пока вторые. Появляются слухи, нас критикует пресса. Но я скажу вам одну важную вещь: «Пока мы не станем большой семьей, при первой же проблеме нам всем конец. Любая искра – конец. Я прошу вас, пожалуйста, давайте будем вместе. Посмотрите налево и направо, это ваша семья. Давайте уберем все конфликты куда подальше. Статистика не самая хорошая, но результат неплохой». Это было в среду. В понедельник взорвалась бомба.
И в понедельник я сказал Каррере: «Ты ошибаешься [отправляя Глушакова и Ещенко в дубль], потому что вот она, первая искра. Прости этих игроков, так ты победишь, команда станет сильнее». Маленький огонек стал детонатором.
– Верите, что игроки после этой ситуации сливали Карреру?
– Не верю, что хотя бы один игрок специально проигрывал. Игра зависит от внутреннего состояния. Если у футболиста все хорошо, он и играет хорошо. Если он несчастлив, играет плохо. После истории с лайками появилась нездоровая атмосфера внутри команды, они играли плохо не намеренно, просто в таких обстоятельствах не могли выглядеть хорошо. В клубе, как и в офисе: если ты несчастлив, не будешь работать на 100%.
